# 6.1.
— можешь заехать вон на тот пригорок рядом с камнем, а мы тебя отсюда сфотографируем?
(полная версия)
Мы уже полтора часа ползаем пешком и на машинах по кусочку хребта протяженностью с километр и находим всё новые и новые кадры.
Кажется, что можно стоять на месте, просто поворачивать руку с фотоаппаратом и не глядя в объектив нажимать на спуск. Всё равно фотки получатся обалденной красоты.
Вот только нельзя запихнуть в них теплоту солнечных лучей, ветер, дующий с моря и запахи трав и шиповника.
Пора сворачиваться. На сегодня ещё перевалы Маски и Ворон.
На место предполагаемой стоянки мы прибываем раньше времени. И продолжаем двигаться дальше. Дорога снова ныряет в лес и по осенним лесным дорожкам – грунтовому серпантину, усыпанному палой листвой с колеями и камнями, торчащими в самых неудобных местах, мы сбрасываем 800 метров высоты. В лесу нет ветра, солнечные лучи причудливо пробиваются сквозь кроны деревьев и отчётливо видны в дымке осеннего воздуха. А кусты, обильно растущие с обеих сторон от колеи «ласково» гладят стальные бока нашего Зверя, оставляя на лкп памятные следы, а на сердцах пилота и штурмана глубокие рубцы.
# 7.
Из Морского выходят несколько дорог. Одна из них, на перевал «верхний шелен», по ней, судя по описаниям, могут проехать местные на «жигулях». Вторая же вьется по ущелью вдоль речки Шелен. Она была построена военнопленными Японцами (кажется) и проходя прижимом к горе поднимается на высоту перевала «нижний шелен».
Местами здесь можно видеть крепиды, подпирающие дорогу, которые сохранились ещё со времен первых строителей. Эта дорога требует к себе большего внимания и лучшей подготовки техники. Нам сюда.
# 7.1.
Сегодня обрыв слева, и это не может не радовать штурмана. Уклон настолько хорош, что иногда при боковых кренах Саша висит на ремне безопасности, а я держусь за руль враспор. Сегодня нам интересен не сам перевал, не его седловина, а дорога. Она петляет, прижимается к горе и периодически левое колесо проходит в полуметре от каменной осыпи.
Растительности меньше и можно наблюдать верхушки деревьев, а за ними близкое море. Шпильки доставляют особое удовольствие. Мало того, что на моей машине они проходятся минимум в два захода из-за узости дороги и крутизны поворота, так ещё и уклон там весьма недурственный, так что коробка на пониженной передаче и полном приводе, ограниченная второй передачей, сопряженная с трёхлитровым дизелем не может удержать машину. Она упорно катится назад и приходится пользоваться педалью тормоза. Ты держишь его левой ногой, как сцепление и плавно открываешь газ, чтоб поймать начало движения на оптимальной мощности и не начать кидаться камнями из под колёс в стоящую ниже машину.
# 7.2.
На дороге много камней. Поднимаю голову вверх и вижу, что обвалилась часть крепиды, которая держала часть дороги в шпильке выше. Паркинг, ручник, идем на разведку. Фотографы отправляются за красивыми ракурсами. Объезд накатан, но он забирается правой стороной на внутреннюю часть шпильки, увеличивая и без того острый угол шпильки. Но ничего, пройти в несколько заходов можно.
Пробегаю дорогу вверх до обвалившегося поворота – и там накатана колея по кустам, съев часть внутреннего угла поворота.
Момент истины. Пускаю мотор, включаю передачу, Кролик показывает траекторию. Мне это непривычно, но мой штурман сейчас занят другим – выцеливает красивые кадры. С первого захода не убираюсь, отпускаю газ, выкручиваю руль и, не трогая рычаг коробки, скатываюсь назад. Тормоз превращается в сцепление. Плавно отпускаю, добавляя тяги. Вот оно, ощущение, когда момент переходит на колёса, заставляя их очень плавно без рывков и пробуксовки начать подъём вверх по камням. Миллиметрами расхожусь с камнем и продолжаю подъём. Поворот пройден, теперь надо протащить Кролика. При его небольших размерах удается это сделать без проблем в один заход.
И снова кусты оставляют следы. Следы и воспоминания о том, как красиво раньше машина переливалась на солнышке.
# 8.
Небольшой спуск, срезка и снова набор высоты.
Мы лезем на плато Караби. Высота которого колеблется вокруг отметки 1000 метров на уровнем моря.
Караби-Яйла. Такое непривычное нашему слуху название. Есть в нем что-то Татарское, но основное – это загадка, есть что-то старое и таинственное в созвучии этих букв. Караби-яйла самое большое плато в Крыму. Верхняя точка плато — гора Кара-Тау, высота которой 1259 м.
Мы карабкаемся наверх по острым камням торчащим на манер акульих зубов . плавно дозируя газ, переваливаемся с камня на камень и набираем высоту. По пути ещё одно поселение – обозначенное на карте «кордон пчелиное» . Деревня не совсем пустая. Несмотря на то, что до ближайшего поселения внизу идёт весьма условно проезжаемая дорожка в деревне есть жизнь. Около некоторых домов стоят нивы, а около отстраивающегося (видимо, более зажиточного — Шишига). Поднимаемся чуть выше по деревне по «центральной улице» и встречаем местных. Точнее это они встречают нас. Человек десять, не больше. Приветливо машут, стоя на краю обочины. Останавливаемся, чтобы поприветствовать и узнать направление наверх. Обмениваемся шутками, а самый старший дед, которому на вид можно дать лет 90, упорно объясняет нам дорогу. Какое-никакое, а развлечение для них. Такие машины тут в диковинку, потому, что, обычно, на Караби взбираются по другой, более накатанной и менее крутой дорожке со стороны Симферополя.
# 8.1.
Когда мы выбираемся на перегиб и практически уже переходим на плоскость плато, опять загорается чек на приборке. Он меня достает уже со второго дня на Украине. Первый раз случилось это во время безумного слалома на скорости 90 вокруг ям, глубиной сантиметров 30 с острыми гранями. Дорожники видимо пошутили и обрисовали грани этих ям чем-то белым. «Так обозначают место гибели колёс, т.е. место преступления», — решили мы. И после одного из крутых «право-на-борт» и загорелась лампочка. А дальше отрубается турбина, машина теряет тягу и приходится её разгазовывать, чтобы получить более-менее внятное ускорение. Пилотирование машины в такие моменты напоминает разгон свинцовой болванки – если разогнал, молодец, можешь лететь дальше с той же скоростью, а вот если задумал ускориться…что ж, можешь об этом мечтать дальше.
Тем не менее, после того, как заглушил-завел, чек пропадает, и машина обретает свой прежний характер до очередного появления этого маячка неприятностей. Поскольку загорался он не постоянно, и совсем не систематично, решили ехать дальше, тем более, что до этого момента в горах машина не подводила и работала на отлично.
Сбрасываем ошибку и тянем дальше. Нам сегодня надо приехать на метеостанцию, единственное место на Караби, где всегда есть люди.
# 8.2.
Солнце уже клонится к закату, когда мы подъезжаем к воротам станции. Идём общаться. Нас встречают Геннадий – работник станции (хотя так и хочется написать «смотритель маяка») и Владимир – начальник Крымской КСС, который заехал погостить. Они со спутницей катаются по окрестностям на квадрике, оставив машину у Алушты. Определяем машины во дворе и всё наше внимание приковывает к себе закат.
Виды завораживающие, цвета просто невозможно передать фотографией. Необычность восприятию добавляет пулемет "Максим", установленный на крыше хоз. постройки.
Впрочем, я немного лукавил, сказав, что Гена является единственным обитателем станции. Как только мы заглушили машины и вышли на улицу. Из-под двери "кошачьего домика" начали вылазить, вы не поверите, котята. Они плотным кольцом окружали нас и призывно мяукали, требуя пожрать.
— только не говори, что они милые.
— ну, они ведь милые! — говорит штурман
И устремляется за мелким полосатым котенком, чтоб погладить его. Проводив взглядом эту погоню, начинаем доставать вещи из машин. Не проходит и минуты, как Саша возвращается. Одна, без объекта преследования. Тот мелкий полосатый бандит типнул ее за палец и скрылся с места покусания.
А после, был вкусный ужин. Прихватив с собой бутылочку "Бiле Нiч", выхожу на улицу покурить. Небо здесь такое близкое и такое глубокое. Простирается от края до края горизонта, темнота непроглядная, зато ничто не мешает любоваться звездами.
Рядом оказывается Гена.
— закат красный был, — говорю я, — жалко…
— а что такого-то? — спрашивает он
Немного смущаясь, — ну так примета есть, что красный закат — это к ветру и перемене погоды.
— да ладно тебе, приметы погоды уже не работают, это я тебе как спец говорю. Пойдем лучше в интернете прогноз погоды посмотрим, говорит Гена и улыбается собственной шутке. — Приметы уже не работают, климат меняется, созвездия сдвинулись, только об этом не говорят никому.
— кстати, про звезды… Саша убегает в дом и возвращается с ipad'oм, прям на ходу загружая star walk.
— вот это альфа центавра, это Юпитер, это созвездие лебедя, основная звезда…спектральный класс… И дальше, и дальше…
— а это что?
— созвездие льва
— а это?
— Кассиопея.
— а пойдем оттуда посмотрим.
Они ходят по станции, крутят прибор, направляя его в разные стороны.
— кажется, он сума сошел…
Саша стоит на месте, неподвижно направляя iPad в одно место, а картинка на экране вращается вокруг своей оси, бегая вверх- вниз относительно линии горизонта.
— отойди несколько шагов назад.
— теперь все нормально.
— это гора "динозавр". Она фонит, там приборы глючат. А вон туда направь?
— это Цефея.
И все по-новой. Оставляю их считать звезды и возвращаюсь в тепло дома.
# 9.
Следующий день начинаем с того, что неспешно завтракаем кашей под рассказы Гены. Наверное, надо иметь определенный склад характера, чтобы работать здесь, находясь практически в полном уединении две недели. Правда, летом не дают скучать туристы, которые приезжают, приходят, которых привозят на станцию, используя её как базовый лагерь для радиалок. А вот зимой здесь, наверное, люто. Не очень низкий минус усугубляется высокой влажностью и очень сильными ветрами. Снежные заносы и дикие холода неоднократно отмечались в рассказах про людей, которые партизанили в этих местах во времена Великой Отечественной.
#9.1.
Покончив с завтраком и сборами, решаем разобраться с надоевшей лампочкой. Штурман читает матчасть на буржуйском языке, листая огрызок (ipad). А мы с Кроликом готовимся закоротить какие – то провода диагностического разъема, чтобы лампочка наморгала нам код ошибки, которую выдает самодиагностика. Записываем это дело на видео, чтоб не забыть. И снова обращаемся к матчасти. Получили коды 45, 77, 95. Первый – это ошибка датчика положения коленвала, а остальные, в доступной нам на тот момент литературе не описаны. Походили вокруг машины, поискали этот датчик (несильно так поискали, поскольку запасного нет). И решили ехать дальше.
#9.2.
Вещи в машине, прощаемся с Геной (Владимир уехал раньше) и покидаем ворота станции, направляясь на Чегинитру.
Проехав пару километров, понимаю, что что-то не так. Я не чувствую машину. Перетормозив на небольшом уклоне с камнями теряю машину, и зад начинает обгонять морду. Пока это не критично, потому, что уклон маленький и под колёсами всё-таки по большей части земля, но это совсем не дело. Впереди нас ждёт, судя по описанию, суровый спуск. Либо очень быстрый с неопределённой конечной точкой и конечным состоянием нас, либо очень вдумчивый и аккуратный. В таком состоянии я на второе не готов физически, а на первое морально. «Совет стаи» решает вернуться на станцию, чтоб меня подлечить, тем более, что в запасе есть сэкономленный день. Температура уже сильно отличается от нормальной.
На рефлексах доезжаю до станции, Саша разговаривает с Геной и нас снова принимают. Глушу машину. Дохожу до кровати и… дальше не помню. Я сплю, просыпаюсь, меня поят какими-то отварами из трав, знобит, снова сплю, поят чаем с медом и кормят вкусным супчиком с чесноком.
День проходит незаметно, а точнее, мимо меня.
